Он облизывает пересохшие губы и вымученно улыбается. Он надеется, что это выглядит искренне, но похоже, что фокус не удался - в ее глазах он видит вопрос, тревогу, непонимание. Неудивительно. Их тонкая, но прочная связь работает, как передатчик - транслируя если не мысли, то как минимум эмоции и настроения.
Как бы хотелось все объяснить, честно и открыто. Но внутри словно раз за разом встает стена. Падает решетка. Как в игре "Принц Персии". Он смотрит, как она двигается, как смеется, как щурится на солнце. А когда она берет его под руку, непроизвольно накрывает ее руку своей.
И он шутит, вспоминает о других женщинах, пытаясь как-то задеть ее, уколоть, говорит о работе, но настроение портится все больше. Он отмахивается от ее вопросов: дела, дела- и отворачивается, чтобы не видеть, как она хмурится, чувствуя, что он обманывает, но не понимая - почему.
А потом будет дорога домой. И оглушительная тишина, гнетущее молчание, наполненное его невысказанными словами и ее нечаянной обидой. Он целует ее не в губы, а в щеку на прощание. В краешек губ. Один раз, не больше. Потому что если больше, то натянутая до предела струна внутри может лопнуть и больно хлестнуть, оставив глубокий шрам.
Она не выдержит первая. Спросит честно и открыто: в чем дело? Он тоже не выдержит и закричит. Все это накопилось, сплелось и спелось странным образом, так запутанно и кристально ясно одновременно. И повинуясь неведомому порыву, он скажет, что больше не может быть рядом.
Он не может быть рядом с ней и не иметь возможности целовать и обнимать ее каждую минуту - это уже просто невыносимо. Он не знает, что ему теперь делать.
А она помолчит и спросит: что же нам теперь делать?... И мир на секунду остановится.
Остальное - здесь.